Утром, опять стоя у твоего окна, пыталась все запомнить. И утренних толстозадых бауманских прошмандовок, заспанных, бесцветных. И шавок, лающих на меня бесцельно. И втоптанные в грязь и снег десятки треф. И горечь сигаретного дыма. пыталась все упомнить.