We can be heroes just for one day. (c)
Я все время думала про тебя. Все время не перставая, поверь. но меня сбили. Чудовищным образом напомнили, что я - чудовище. Вот Андрюшка небрежно так подходит и говорит:
- Жека, давай устроим свидание. Ну настоящее, ты понимаешь... Я тебя приглашаю на сви-да-ни-е.
И меня как в холодну воду окунули - я вдруг сообразила: это я виновата, что он так сказал. Я и никто больше. Ведь с самого начала я понимала прекрасно, что никогда и ни в коем случе я не смогу быть рядом с этим человеком. Но. Но, видимо, я дала повод. Из собственного эгоизма. И сейчас понимаю, что он - не тот человек. И незачем его мучить, и незачем давать надежды, и незачем дразнить, незачем открываться... не надо, это только больно ему будет и мне досадно что опять что-то не так, опять накосячила, опять кому-то сделала больно... И в некотором роде не могу остановиться и сейчас, мне хочется попробовать что дальше, мне хочется увидеть, как он целует мои ладошки, как тащит меня в душ, пеекинув через плечо... Хочется. Может - отвлечься, может - потешить свое самолюбие. Поиграться, побаловаться, отвлекая себя мыслями, что еще не скоро надоест или что я уже почти нашла силы объяснить ему правила игры.
А надоест очень скоро. Проверено. Да, у него теплые руки, да, он мягкий и нежный, иногда забавный до слез, да... Но этого достаточно только для того, чтобы поиграться и выкинуть. Как же хочется остановиться! Как же хочется не сделать ему больно! Он ведь такой хороший ия желаю ему только хорошего. Но как устоять от такого развлечения мне. Да, именно мне. Когда я еду с работы, замерзшая, больная, уставшая, ночью, темно, сыро, грязно, а дома пусто, пусто, пусто, пусто... Пусто и так холодно. И зажмурившись и сжавшись все таки втащив свое тело в квартиру, бросаю в коридоре пальто и стягиваю джинсы, бегу в комнату, чтобы скорее включить музыку, прогнать тишину, на кухню - скорее включить чайник, чтобы казалось, что меня ждали..., но я вдруг понимаю, чувствую одновременно всеми способными чувствовать органами моего тела и [I]нетела/I] какие же страшно холодные простыни!
Никто не хочет играть мной - приходится играть мне.
Ночи без мягких знаков,
Глухие мужские ночи,
Как хочется быть, как хочется быть
Хоть кем-то кроме себя...
(с)
- Жека, давай устроим свидание. Ну настоящее, ты понимаешь... Я тебя приглашаю на сви-да-ни-е.
И меня как в холодну воду окунули - я вдруг сообразила: это я виновата, что он так сказал. Я и никто больше. Ведь с самого начала я понимала прекрасно, что никогда и ни в коем случе я не смогу быть рядом с этим человеком. Но. Но, видимо, я дала повод. Из собственного эгоизма. И сейчас понимаю, что он - не тот человек. И незачем его мучить, и незачем давать надежды, и незачем дразнить, незачем открываться... не надо, это только больно ему будет и мне досадно что опять что-то не так, опять накосячила, опять кому-то сделала больно... И в некотором роде не могу остановиться и сейчас, мне хочется попробовать что дальше, мне хочется увидеть, как он целует мои ладошки, как тащит меня в душ, пеекинув через плечо... Хочется. Может - отвлечься, может - потешить свое самолюбие. Поиграться, побаловаться, отвлекая себя мыслями, что еще не скоро надоест или что я уже почти нашла силы объяснить ему правила игры.
А надоест очень скоро. Проверено. Да, у него теплые руки, да, он мягкий и нежный, иногда забавный до слез, да... Но этого достаточно только для того, чтобы поиграться и выкинуть. Как же хочется остановиться! Как же хочется не сделать ему больно! Он ведь такой хороший ия желаю ему только хорошего. Но как устоять от такого развлечения мне. Да, именно мне. Когда я еду с работы, замерзшая, больная, уставшая, ночью, темно, сыро, грязно, а дома пусто, пусто, пусто, пусто... Пусто и так холодно. И зажмурившись и сжавшись все таки втащив свое тело в квартиру, бросаю в коридоре пальто и стягиваю джинсы, бегу в комнату, чтобы скорее включить музыку, прогнать тишину, на кухню - скорее включить чайник, чтобы казалось, что меня ждали..., но я вдруг понимаю, чувствую одновременно всеми способными чувствовать органами моего тела и [I]нетела/I] какие же страшно холодные простыни!
Никто не хочет играть мной - приходится играть мне.
Ночи без мягких знаков,
Глухие мужские ночи,
Как хочется быть, как хочется быть
Хоть кем-то кроме себя...
(с)